Обаятельное безумие

В зале зрителей просят потесниться. За движением каждого начинающего актёра будут неотрывно смотреть родные глаза. В атмосфере общего волнения воздух выпили залпом. Пора начинать играть.

Весь спектакль – это, действительно, игра детей-озорников в «Страну чудес», в которую зритель стремительно падает вниз головой. Здесь оказалось сразу три Алисы: маленькая, средняя и большая. Интересный ход, ведь в сказке Алиса постоянно то растёт, то уменьшается, то снова растёт. Впрочем, ведь с подростками в жизни тоже так: для чего‑то они ещё маленькие, но спрашивают с них уже как с больших.

Маленькая Алиса, плывущая в «море слёз», большая Алиса, отправляющая посылку своим ногам, средняя Алиса, пытающаяся понять правила поведения за столом у безумного Зайца.

Кажется вполне логичным, что в какой‑то момент она встречает трёх разных по возрасту сумасшедших Шляпников.

Минимализм в оформлении спектакля лишь усиливает яркость образов. Белая одежда актёров напоминает чистый лист бумаги. Листы бумаги стали кулисами и задником, кубики из крафта превращаются в чашки в сцене чаепития в гостях у безумного Зайца, служат столами присяжных в «зале суда», а порой герои перекидывают их друг другу, будто мяч в очередной дворовой игре.

Оказавшись в загадочном месте, зритель вместе с Алисой то удивляется происходящему, пытаясь осознать очередную чепуху, то уже и вовсе перестаёт удивляться. Всё это иногда напоминает реальную картину мира.

После спектакля возникает ощущение, будто только что видел странный сон, но, пробудившись, помнишь лишь самые яркие моменты: коллективное исполнение роли гусеницы старшей группой, всех трёх Алис и Шляпника, читающего рэп на стихи русских классиков, вечно спящую Соню и бумажную улыбку Чеширского Кота, парящую в воздухе. Особенно его диалог с героиней, определяющий суть актёрского ремесла.

– Что? Я ненормальная?

– Конечно! Иначе ты бы сюда не попала!

«Если врёшь, ври уверенно!»

Сразу после спектакля каждая группа уходит со своим куратором на «разбор полётов». В средней группе Марии Беднарчик – подростки от 12 до 16 лет. В комнате шум, смех, радостные крики. Эмоции и накопленное волнение наконец‑то выплёскиваются наружу.

– Если ты врёшь, то ври уверенно, – ребята окружают своего педагога, которая начинает комментировать игру каждого юного актёра. – Даже если делаешь неправильно, то, как говорит моя мама, делай «на голубом глазу». Понял?

– Алло! – перекрикивая всех, перетягивает на себя одеяло внимания Пётр, сыгравший безумного Шляпника. – Тут все ржут! Я скоро приду, – он словно занимает собой всё пространство.

Девятиклассник Петя, парень высокий и харизматичный, невольно притягивает к себе взгляды. Он, кажется, и сам об этом догадывается. По его словам, ему поставили задачу всё время улыбаться и быть сумасшедшим. И у него получилось.

– Я хочу сказать, что вы все большие молодцы, – продолжает Мария. – Собрались!

– Пот капал, я слишком энергично танцевал в этой кофте, – врезается в разговор Петя.

– Когда пели «Маленькой ёлочке холодно зимой», – говорит Мария, – нужно было чуть‑чуть подождать, дать зрителям время отсмеяться, чтобы люди смогли отреагировать. Вам же и самим приятно, когда есть ответная энергия. Не надо её рубить.

– Диана, – обращается актриса к девочке, сыгравшей спящую Соню, – я поняла, что ты слышишь, как на тебя реагируют, и ты стала по‑другому разговаривать, сразу стало живее.

У Дианы две косички и смеющиеся озорные глаза. Играть Соню ей очень понравилось, так как та всё время спит, а в реальной жизни десятиклассница много учится и уже не помнит, что такое полноценный сон. Сейчас девушка обдумывает план поступления в театральный, ищет своего мастера и мечтает вернуться работать в Архангельский театр драмы, чтобы стать частью именно этой команды актёров.

– Честно, волнения на сцене не было, – отмечает 17‑летний Рома. Он тоже мечтает стать актёром. По его словам, благодаря занятиям в Школе ему стало легче выступать на публике и говорить о своих чувствах.

– У Пети видела, что «кружечка» в руках дрожала, как будто нервничаешь, – мягко подтрунивает над подростком Мария Беднарчик.

– Он репетировал за сценой, чтобы было правдоподобно, – защищают его девчонки.

– Надо тогда, чтобы вот так дрожало, – показывает педагог дрожь в руках.

– Но это нереалистично, – в шутку возражает Петя.

– Тут вообще мало что реалистично. Шляпник, у которого на резинке шляпа с проваливающимся дном, – это тоже нереалистично.

Оценивая работу ребят, Мария Беднарчик отмечает, что удалось не только раскрепостить их, снять блоки и зажимы, но самое главное – научить их на сцене думать.

– Чтобы быть актёром, нужно не оценивать себя, не бояться ошибиться, – говорит актриса. – Кого‑то нужно вытащить из своего «домика», выстроить то пространство, в котором ему будет комфортно раскрываться. Кого‑то, наоборот, слишком много, и нужно научить его прибирать себя, чтобы не брызгать вокруг, а быть более конкретным.

«Сможем и в обморок упасть, и подраться…»

Чувствуется, что ребятам хорошо здесь друг с другом и, несмотря на то что на часах почти девять вечера, расходиться совсем не хочется. Увидев журналиста, они с радостью готовы общаться дальше. Интересно слушать, как подростки сами анализируют те внутренние изменения, которые с ними произошли за время учёбы в Школе.

– Теперь я наблюдаю за действием спектакля не просто как зритель, – рассказывает Диана Рядовкина, – а вижу дополнительные смыслы, улавливаю подтексты, понимаю, что означают предметы на сцене. Во мне будто поселилось чудо. Это когда ты видишь всё только самое лучшее в мире. Хочется снова и снова приходить в театр.

Девятиклассница Даша Клюжник приезжала на занятия и репетиции из Северодвинска.

– Подумаешь, дорога! Я считаю, это хорошая возможность. У нас были уроки актёрского мастерства, сценического движения. Мы научились делать трюки, например, падали в обморок со стула!

– На экзамене сможете упасть в обморок?

– И в обморок упасть, и подраться, если нужно.

– Когда я первый раз сюда пришла, – подхватывает восьмиклассница Алина, – думала, выйду на сцену, скажу свои слова, и всё, а оказывается, нужно всё это проживать внутри. Интересный процесс. Здесь мы нашли много новых друзей. На следующий год планируем вернуться, надеемся, что будем заниматься в этом же составе.

Ребята пишут друг другу на память приятные слова на листочке, оформленном в рамочку. Девятиклассница Соня Некрасова решила, что поставит её на письменный стол. Она сегодня испытала двойное волнение, так как с утра писала ОГЭ по обществознанию. По её словам, больше переживала за выступление в театре, чем за экзамен. Да и подготовка к спектаклю съела всё время, но она так счастлива от всего происходящего, что совсем не переживает за оценку.

– Я мечтала стать режиссёром, но передумала, – делится она своими мыслями. – Я не думала, что на обучение нужно столько времени: сначала отучиться на актёра, потом на режиссёра, потом получить квалификацию режиссёра театра или кино. Не знала, что всё так сложно.

После 11 класса Соня решила убить одним выстрелом сразу трёх зайцев: подавать документы в театральный, «на менеджера» и ещё пройти курсы на фотографа.

Переосмысление актёрской профессии, наверное, главный итог двухлетней работы ребят в Школе сценических искусств. Кто‑то осознал, что это не его история и ушёл ещё в начале пути. Многие из тех, кто дошёл до итогового спектакля, хотят продолжить заниматься в следующем учебном году. Их не отпускает мечта о сцене, и они уже сейчас занимаются речью, вокалом, хореографией, вынашивают амбициозные планы поступления в «золотую шестёрку» лучших театральных институтов нашей страны. Как бы ни сложилась их жизнь, пусть им удастся сохранить в себе детское озорство и умение играть, даже если совсем не понимаешь правил.