Отзыв Андрея Петрова о спектакле «Пелагея и Алька»
11.03.21
В основе инсценировки В. Молько две повести, составляющие дилогию о судьбе матери и дочери, – «Пелагея» и «Алька». Эти повести по праву можно отнести к классическим образцам литературы ХХ века и по глубине поднимаемых проблем, и по предельной честности повествования, и по яркости характеров.
Проста и непритязательна стилистика спектакля, но в этой просто-те заключается его особая прелесть, на непритязательности основывается его особое качество. Просто – не значит плохо, архаично – не значит недопустимо, отсутствие нарочитой концепции уже само по себе концептуально. Заслуженная артистка РСФСР Людмила Фёдоровна Бынова (1947 – 2019), взявшаяся за режиссуру, явно ностальгирует по абрамовским спектаклям 70-80-х годов, вошедших в золотой фонд Архангельского театра драмы имени М.Ломоносова. В этом представлении ощущается та же искренность, то же бережное отношение к слову писателя, к народному духу его произведений, какие отличали те давние постановки Эдуарда Симоняна.
В спектакле показан простой деревенский быт, не приукрашены простые деревенские нравы, здесь поднимается вечно актуальная проблема отцов и детей, осложнённая не менее животрепещущим противопоставлением города и деревни: остаться в деревне – облечь себя на прозябание, уехать в город – стать неприкаянным, разве эти вопросы потеряли свою актуальность сегодня?
Центральный образ первого действия – великая труженица Пелагея, характер властный и отнюдь не покладистый, её обуревает страсть к накопительству, она пытается из всего извлечь выгоду, но в то же время её отличает любовное, трепетное отношение к своему делу, пекарня для неё святое место, без которого она просто не может жить. Заслуженная артистка РФ Людмила Советова точно и убедительно играет нетерпимость и щедрость души героини, её скопидомство и жёсткость, которые уживаются с великой совестливостью. Актрисе удаётся передать недюжинность характера Пелагеи, силу её натуры, трагедийность её судьбы. Кульминационным становится финал первого действия, в котором показаны безысходное отчаяние Пелагеи и её мучительная смерть, которая воспринимается как освобождение от душевных и физических страданий героини.
На протяжении всего спектакля развивается противоречивый и, безусловно, яркий образ Альки, то бесшабашно-эмоциональной, то надменно-капризной, а то запоздало благодарной, но всё равно легкомысленной, насмешливой, порой циничной. Молодая актриса Мария Степанова находит точные и ёмкие краски для создания образа своей героини. Алька буквально порхает по жизни, у неё постоянно ветер в голове, однако она крепко стоит на ногах, у неё железная хватка, она вряд ли упустит свою удачу. Велико отчаяние героини, когда она осознает, что её понимание счастья оказалось блефом, она чувствует себя глубоко несчастной, когда наблюдает простое человеческое счастье нескладёхи Лидки, над которой буквально трясутся муж и тесть, а к чему привело Альку победное разбивание мужских сердец – к душевному краху и горькому одиночеству? Однако веришь, что эта эмоциональная встряска только закалит сильный характер героини.
Интересно сделан финал: Алька на распутье, она буквально мечется между городом и деревней, между застывшими у порталов фигур людей – родных деревенских и чужих городских. Из динамиков мы слышим бодрый голос героини, как будто бы ставшей бортпроводницей международных рейсов, но в центре сцены оживает групповая фотография, олицетворяющая несбывшееся, невозможное: счастливая Алька с живыми родителями, тёткой, мужем – своим, деревенским – и тремя детьми разных возрастов.
Пелагея и Алька – отнюдь не ангелы, они простые смертные, сильные женщины, на которых, собственно, и держится Россия. И смысл жизни по Абрамову прост – жить по совести.
Спектакль хорош характерами персонажей – от главных до эпизодических – колоритными, узнаваемыми, цельными, и не важно, симпатичными или отталкивающими.
Замечательный иронико-насмешливый дуэт составляют две противоположности – старухи-пьянчужки Маня Большая и Маня Маленькая, в насмешку названные по контрасту. Здесь первую скрипку – то бишь балалайку – играет заслуженная артистка РФ Елена Смородинова в образе Мани Большой – крохотная, шустрая, острая на язык, само воплощение скоморошества и раскрепощенности. Хороша и Ольга Зубкова, изображающая несуразную, высокую, глуповатую Маню Маленькую, или Матрёху, как её называет товарка.
Несколькими скупыми штрихами рисует Алексей Ковтун образ Павла – скромного труженика, искренне любящего супруга, подавленного напором жены. Убедительно играет Иван Морев смущённо-развязного, трогательно-непосредственного и смешливо-грубоватого Пеку. Запоминается Мария Новикова в образе угловатой, вечно тушующейся, но безмерно-счастливой Лидки, как она мило сюсюкает, похихикивает и прямо вся светится, растворяясь в семейной идиллии. Хорош и Евгений Нифантьев в роли её мужа, добродушного увальня Мити.
Эффектно поставлены массовые сцены, создающие особую атмосферу спектакля, – гуляния деревенских парней и девчат с озорными частушками под гармонь, модные танцы городских студентов под транзистор: скабрезно и стыдливо, грубо и поэтично, трогательно и смешно. Рефреном звучит народная песня «Голубые голуби – молодость моя» (вокал Марии Беднарчик), которая сменяется зажигательными ритмами эстрадного шлягера «Королева красоты». Колорит эпохи помогают создать интересные детали – новогодняя телевизионная речь Брежнева, фрагмент фильма «Берегись автомобиля», демонстрируемого в деревенском клубе, точные и выразительные костюмы (художник Татьяна Зимирева).
Большое достоинство этого спектакля – графичные декорации Евгения Зимирева, который когда-то иллюстрировал книги Фёдора Абрамова, в т.ч. «Пелагею и Альку»: величественные северные избы, сверху – как символ дома и семьи – крыша с коньком, которая осеняет своим покровом героем, оберегает их, а в сцене смерти Пелагеи опускается, как крышка гроба, на умершую героиню. Ностальгией по безвозвратно ушедшим временам воспринимаются наивно-условные выгородки на сценическом круге, что тоже создает особую атмосферу и стилистику этого искреннего и безыскусного спектакля.
