Автор: Анна Кочергина (г. Астрахань)
Материал в рамках семинара-интенсива для молодых критиков Архангельского отделения СТД РФ

Спектакль Андрея Тимошенко «Рождество по-итальянски» по пьесе Эдуардо де Филиппо «Рождество в доме Купьелло» идёт в Архангельском театре драмы уже четвёртый сезон и, кажется, весьма любим публикой. Он полон колоритных и темпераментных персонажей, одним из которых, безусловно, является сын главного героя Лукарье – Томмазино по прозвищу Неннилло в исполнении Михаила Кузьмина.



Первая реплика Томмазино раздаётся из-под одеяла, откуда тот никак не хочет вылезать: «Молочную похлёбку принёс?» Она произносится требовательным тоном избалованного маменькиного сынка, каким, по сути, и является Ненни. Инфантилизм, нарочитое нежелание взрослеть выдают в нём не только короткие штанишки и капризное выражение лица, но прежде всего движения. Актёр довольно убедительно воплощает особенности детской пластики: Неннилло суетлив, его тело постоянно находится в движении; даже сидя на месте, он беспрерывно сучит ногами. Всё это помогает Кузьмину создавать точный рисунок роли.

Драматург не называет возраст героя; его можно определить лишь по «косвенным уликам»: хотя мать зовёт Неннилло ребёнком (и обращается с ним соответственно), отец заявляет: «Взрослый парень… Из школы выгнали – еле дотянул до третьего класса… В твои годы я до рассвета поднимался и шёл на работу». Из этого, а также из того, что Ненни уже проявляет интерес к противоположному полу (когда мать хочет нанять служанку, он просит, чтобы та обязательно была симпатичной), можно заключить, что герой уже не ребёнок – по меньшей мере подросток. Впрочем, никакого противоречия в этом нет: мальчики в Италии, заласканные своими мамашами, как известно, поздно взрослеют. Эту ребячливость своего героя актёр ещё и гротескно заостряет, всячески выпячивает, что порождает комический эффект. К примеру, в сцене поедания молочной похлёбки (кстати, настоящей) Кузьмин-Неннилло не особо заботится о приличиях: он хлюпает и чавкает, набивает рот лапшой, а потом вытирает его скатертью. Показательна и сцена обиды на родственников, которые якобы не дарят ему ничего на Рождество: актёр демонстративно идёт вдоль сцены, шаркая носами ботинок и засунув руки в карманы, и застывает в картинной позе у комода. В ответ на прикосновения зовущего его зятя он характерно подёргивает плечом, не глядя на того (отстань, мол).

Как видно из пьесы и спектакля, недостатки героя не ограничиваются капризами и ленью. Он ещё и подворовывает у отца и дяди Паскуалино. С последним они составляют особую комическую пару. Неннилло постоянно норовит задеть и уколоть Паскали; продаёт его пальто и ботинки, отказывается вписать того в своё поздравительное письмо, а когда всё-таки вписывает, делает это с оговорками: чтобы Паскуалино прожил на 35 лет меньше остальных и «не без болезней». Дразнит он и мужа сестры, называя его жирным (в пьесе, кстати, эта грань их отношений отсутствует). После таких прецедентов всегда следует карикатурная погоня, в которой демонстрируются отличные акробатические навыки актёра.

Реплики Томмазино у Эдуардо де Филиппо изобилуют ремарками зло, с ожесточением и злостью и т. д. Героя же Михаила Кузьмина в спектакле едва ли можно назвать злым. Скорее, мы видим персонажа, обладающего повадками мелкого пакостника. Ему просто, что называется, по приколу изводить дядю и отца. Камень преткновения в конфликте с Лукарье – игрушка-вертеп, которую тот мастерит. По сути, Лука строит идеальную семью, которой у него нет в реальности. Но близкие будто бы нарочно не понимают, какую важность представляет для него эта инсталляция. И пальма первенства в этом непонимании, безусловно, принадлежит Томмазино, который упрямо отвечает «Нет» на вопрос отца, нравится ли ему игрушка.