Источник: Театральный журнал
Автор: Мария Музалевская

Открылись гастроли постановкой главного режиссёра театра Андрея Тимошенко по роману Габриэля Гарсиа Маркеса. Специально для спектакля «СТОЛЕТВМАКОНДО» Новую сцену театра Вахтангова перестроили: по периметру зала расположили узкие деревянные помосты, на которых происходило действие. Таким образом, зрители как будто оказались зажаты в кольцо и могли следить за сюжетом, развивающимся с разных сторон, во вращающихся на 360 градусов креслах.

Роман Маркеса сложен для постановки. Причиной тому большое число действующих лиц с одинаковыми именами, множество событий, жанровая специфика магического реализма. Поэтому к инсценировке требуется особый подход, который позволил бы не потеряться в объёмном произведении.

В своем спектакле Андрей Тимошенко (режиссёр, кстати, выступает также инсценировщиком и сценографом) выделяет главного героя, который одновременно служит и рассказчиком, и действующим лицом семейной истории. В начале спектакля полковник Аурелиано Буэндиа (Иван Братушев) в военном френче спускается в зрительный зал с одного из помостов, проходит между зрителями к постаменту в центре зала, снимает покрывало, кладёт руку на лежащий под ним кусок льда и произносит: «Много лет спустя, перед самым расстрелом, полковник Аурелиано Буэндиа припомнит тот далёкий день, когда отец повёл его поглядеть на лёд». С этих же слов начинается и роман «Сто лет одиночества», исследующий судьбу рода Буэндиа, которому было суждено существовать век, а потом быть сметённым с лица земли ураганом.

Через полковника Аурелиано Буэндиа, первого рождённого в Макондо ребёнка, зрители знакомятся с персонажами спектакля: несколькими поколениями семьи, которых Аурелиано Буэндиа извлекает из своей памяти и которые выходят на сцену сначала то ли в виде сомнамбул, то ли в виде зомби в белой одежде. По ходу действия эти герои оживают, одеваются в яркие костюмы (художник по костюмам — Ирина Титоренко) и погружают зрителей в сюжет романа Маркеса. Рабочий вариант названия спектакля звучал как «Семнадцать воспоминаний полковника Аурелиано Буэндиа перед расстрелом», что во многом объясняет построение спектакля. В спектакле воспроизводится история семьи Буэндиа (хотя и не вся, а только та её часть, которую, видимо, был способен застать полковник).

Повествование начинается с того, что Урсула Игуарана и Хосе Аркадио Буэндиа — двоюродные брат и сестра — влюбляются в друг друга и женятся, несмотря на общеродовой нравственный запрет на браки между родственниками, которые чреваты рождением ребёнка с поросячьим хвостиком. Но страсть оказывается сильнее страха, Хосе Аркадио Буэндиа убивает огромным копьём смеющегося над воздержанием его жены Пруденсио Агиляра (Александр Зимин), Пруденсио скатывается по стене, а между супругами случается страстная и излишне натуралистичная для театра сцена секса, после чего они покидают родное селение, совершая несколько кругов по сцене, и основывают Макондо.

Макондо будет уготовано существовать только сто лет, и за этот век сменится шесть поколений рода Буэндиа, каждый представитель которого будет носить наследственные имена (как это принято в Колумбии), передавать из поколения в поколение общие черты внешности и характера, страдать от страсти и опрометчивых решений, быть несчастным и одиноким, пока в конце концов не сбудется пророчество и не родится последний в роду ребёнок с настоящим поросячьим хвостиком — жертва муравьёв.

Роман колумбийского писателя содержит в себе множество тем, что даёт постановщику простор для фантазии. Спектакль по книге «Сто лет одиночества» возможно поставить о любви и страсти, о войне, которая разрушает жизни, об изменениях, которые происходят с течением времени, или же о том, что может случиться с людьми, которые этим изменениям противостоят.

Говоря о спектакле по роману Маркеса в контексте Москвы, сложно обойти вниманием «Один день в Макондо» Егора Перегудова, который идёт в Студии театрального искусства уже почти шесть лет и является одним из самых популярных спектаклей театра. Если у Егора Перегудова спектакль получился о любви (любви, ради которой стоит рисковать, даже если её последствия могут оказаться отнюдь не радостными), то история Андрея Тимошенко вышла о другом — о нелюбви и об одиночестве. История архангельского режиссёра, разворачивающаяся на сцене, кажется наказанием за грех, который совершили Урсула с мужем, поддавшись своим чувствам.

Однако показать нелюбовь, одиночество и даже вражду — более сложная задача, чем сделать спектакль о любви. Особенно тогда, когда выводишь на сцену несколько поколений одной семьи и Урсулу (всё-таки объединяющей всех героиней служит именно она, а не её сын, полковник Аурелиано Буэндиа). Роль Марии Беднарчик выделяется на фоне всех остальных. Актриса показывает свою героиню трудолюбивой, с крепким характером, искренне любящей своего мужа и детей. На Урсуле буквально держится не только семья, но и спектакль — редкая сцена обходится без её участия.

Зритель застает её на разных этапах жизни: юной замужней женщиной, нежной и любящей матерью, расторопной свекровью, несчастной женой, которую перестал узнавать собственный муж, снисходительной к внукам бабушкой, слепой старухой, совершенно не нужной своей семье. Если в начале спектакля актриса предстает юной Урсулой с двумя длинными косами и в белом платье, то затем косы сменяет пучок, а поверх платья она надевает фартук. И, честно говоря, образ зрелой Урсулы Марии Беднарчик подходит гораздо больше — она выглядит органичнее, и кажется, что ей самой в нём комфортнее существовать.

Интересно, что именно Урсулу Гарсиа Маркес называл своим женским идеалом. Именно эта женщина-мать, а не мужчины, своим упорным трудом и предприимчивостью обеспечивает материальное благополучие семьи, пока её муж Хосе Аркадио Буэндиа (Дмитрий Беляков) верит в чудеса и отдаёт последнее имущество цыганам. Дмитрий Беляков очень верно изображает своего героя: мечтательный взгляд, неуклюжесть, какая-то детская неугомонность позволяют поверить его герою, который, по версии режиссёра, и с ума сходит тогда, когда понимает, что нет Бога — очередного чуда, отказаться от которого он не в силах. И, смотря на эту пару, невозможно поверить, что между ними отсутствует любовь, — слишком ласково они смотрят друг на друга, и слишком нежны их поцелуи.

«СТОЛЕТВМАКОНДО» кажется историей о возникновении и распаде семьи. Ведь, начав эту историю, Урсула её и завершает. Зритель так и не увидит ни её правнучку, Амаранту Урсулу, ни её праправнука Аурелиано Вавилонья, ни сына этих двух последних представителей рода, по семейной традиции, тоже Аурелиано, который и станет тем несчастным младенцем со свиным хвостиком.

На сайте театра приведено высказывание Андрея Тимошенко о том, что «СТОЛЕТВМАКОНДО» — «это не психологический спектакль, где в центре внимания взаимоотношения между людьми. Это спектакль художественных образов и символов. Это не про город и не про семью. Но про ту точку во вселенной, где ты находишься». Да, действительно, режиссёр стремится включить в спектакль как можно больше художественных образов. Взять хотя бы строение сцены — если учесть, что время у Маркеса зациклено, то сцена вокруг зрителей передаёт эту зацикленность очень удачно. Или сцены, где используется вода, — четырёхлетний дождь, который также идёт по периметру и угрожает намочить одежду зрителей, сцена секса Ребекки (Марии Новиковой) и Хосе Аркадио (Джамбулат Багов), где они лупят мокрыми полотенцами о стену, а брызги летят всё в тех же зрителей. Именно после этой сцены Хосе Аркадио умирает, а Ребекка вытаскивает из его груди красную нитку, обносит вокруг зрителей и отдаёт безутешной Урсуле, потерявшей своего взрослого сына. А в конце спектакля над головами зрителей из рук Урсулы её потомки протягивают шерстяные нити, которые она обрезает, так как ей становится невыносимо быть связанной со всеми этими людьми.

Центральный же символ спектакля на протяжении всех четырёх часов будет таять, пока в него не выстрелит полковник Аурелиано и не положит конец мучениям своей семьи и четырёхчасовому спектаклю. Лёд мог бы стать красивой метафорой того, что даже самое холодное сердце способно растаять, но необходимо помнить, что спектакль о другом. В спектакле Тимошенко постепенное таяние льда может быть трактовано как метафора утраты и временности. Как с течением времени лёд превращается в воду, так и проходят радости жизни, оставляя после себя лишь воспоминания о том, что было. Это соответствует общей траектории судьбы членов семьи Буэндиа, которые сталкиваются с трагедиями и утратами и, в конце концов, перестают существовать.

Если в первом действии спектакль наполнен радостью — герои, словно дети, восторгаются чудесами цыган, играют с магнитом, пытаются размножить семейное золото и найти сокровища, — то во втором действии семья сталкивается всё с большим числом смертей и трагедий, происходит её постепенный распад, а радость сменяется каким-то сплошным горем.

Несомненно, за персонажами на сцене с почти одинаковыми именами трудно уследить, особенно если учитывать, что рядом с живыми постоянно находятся и мёртвые. Если всё в той же Студии театрального искусства проблему решают программкой с подробным генеалогическим древом, то в спектакле Архангельского театра драмы режиссёр во втором действии просто сажает всех героев по периметру зала, заставляет их представляться и объяснять, кто они такие. Таким образом, сцена, которая скорее была бы логична в экспозиции, нарушает развитие спектакля, выбивается из него.

По книге, жизнь семьи разделяет гражданская война. В первой части семья еще крепка, её нравственные устои прочны, хотя в них уже появились первые трещины. Во второй — распадается родовая нравственность, семья становится скоплением одиноких людей и гибнет. В целом так происходит и в спектакле. Если в первом действии история летит стремительно, ряд событий проносится перед зрителями почти без слов (например, история Ребекки и Амаранты), то во втором время тянется неоправданно медленно, посвящая зрителей в историю полковника Аурелиано Буэндиа, который после смерти своей тринадцатилетней жены Ремедиос (Екатерина Зеленина) идёт воевать, постепенно теряет человечность, становится жестоким военачальником, казнит массу людей, рожает 17 сыновей от разных женщин и теряет всех этих детей в одно мгновение. Рядом с ним остаётся только его мать Урсула, которая готова принимать своего ребёнка абсолютно любым.

Сцены с Аурелиано Буэндиа — одни из самых трагичных в спектакле. Вот герои вешают на верёвку традиционных латиноамериканских кукол-скелетов, которые потом оказываются жертвами тирана-полковника, вот они любовно передают ему 17 голов, олицетворяющих его 17 детей, а он кладёт их в кучу, напоминающую картину «Апофеоз войны». Герой Ивана Братушева, как и героиня Марии Беднарчик, меняется с течением спектакля: из ребёнка и подростка с глуповатыми вытаращенными глазами он вначале превращается в молодого влюблённого мужчину, а затем — в военного с пустыми глазами и огромной любовью к власти, который стареет на глазах у зрителей.

Зрители не увидят, как пришёл конец Макондо, но они смогут посмотреть на окончание жизни Урсулы, превратившейся в слепую старуху, — повод для насмешек и агрессии её родных (правда, непонятно, по какой причине). В такой ситуации ей остается буквально рвать нити, связывающие её с потомками и протянутые над головами зрителей, и сожалеть о том, что время испортилось и не дало никому из её детей безудержной смелости, способной привести к освобождению их сердца.

Маркес исследует концепцию цикличности времени, в которой история семьи повторяется из поколения в поколение. Поскольку члены семьи не могут сбежать от своего прошлого, они наследуют ошибки предков, не меняются к лучшему и не развиваются. И всех их настигает горе и одиночество. И Ребекку, которая бросила своего жениха — заезжего итальянца Пьетро Креспи ради страсти к своему сводному дядьке Хосе Аркадио. И её сводную сестру Амаранту, которая так никогда и не обрела семейного счастья. И полковника Аурелиано, который дожил до глубокой старости и умер под тем же деревом, что и его отец. И Пилар Тернера, которая соблазнила двух детей Урсулы, но так и не смогла забыть свою любовь юности к мужчине, с которым её разлучили.

Хотя «СТОЛЕТВМАКОНДО» и заканчивается метафорой надежды и продолжением жизни в виде полёта живой бабочки, способна ли эта крошка что-то исправить, когда ничего светлого уже не осталось?